"Домострой" как литературный памятник

По вертикали, как уже отмечалось, "Домострой" дает классическую средневековую трехчленную пирамидальную структуру с принципом "восходящей отчетности": чем ниже на иерархической лестнице стоит существо, тем меньше его ответственность, но также и свобода. Чем выше - тем больше власть, но и ответственность перед Богом. В модели Домостроя царь отвечает за всю страну разом, а хозяин дома, глава семьи - за всех домочадцев и их грехи; почему и появляется нужда в тотальном вертикальном контроле за их действиями. Вышестоящий при этом имеет право карать нижестоящего за нарушение порядка или нелояльность к его власти.

Время в "Домострое" образует архаический круговой цикл аграрной цивилизации. Круг намеренно, демонстративно замкнут. "Стояла вечность на дворе" - можно сказать, очутившись внутри космоса "Домостроя". Перед нами, скорее, не Утопия, но Пантопия: вечность и неотменимость универсальных норм, обязательных всегда и везде к применению. У природы, как и у женственности, отнимается собственный "источник движения": движителем всего оказывается универсальный мужской принцип - Логос. Христианская идея линеарности времени "Домостроем" еще не осознана. Круг времени движется посезонно, год за годом, но еще и квантовыми переходами (дед - отец - сын - внук), выказывая себя в смене поколений, должных быть копиями или подобиями друг друга.

Идея экономии всего (напомним, что "домострой" - русская калька с греческого "эйкономия") применена и ко времени, но в своеобразном варианте: суть в том, чтобы максимально загрузить домочадцев и жену работами, не оставить ни секунды свободного времени. Праздность и предоставленность самому себе понимаются как зло, а несамостоятельность - как добро. Но однозначно оценивать такую "экономию" нельзя: впоследствии "Домострой" явился базисом для российского купечества и предпринимательства, так как многие именитые купцы и промышленники конца XIX - начала XX века были выходцами из старообрядческих семей, носителями иного этоса, чем жители безалаберно-созерцательной Москвы, набитой "гулящим людом", перебивающимся подачками от государевой службы, от боярских щедрот,

Но самое интересное в концепции времени в "Домострое - его "поедание". Круг времени задан исключительно рецептурой блюд и пищевыми рекомендациями: что, когда и из чего готовить. В акте поедания время осваивается и присваивается. Чрезмерность - сотни рецептов! - это еще и образ воздаяния, зримая плата за годовой труд: символический итог времени и "экономии".

Медиаторные процессы "Домострой" пресекает; причем особо обращает внимание на разрывание контактов женщин с женщинами. "Бабки-потворницы", слуги, подруги-сплетницы - со всеми ними жена не должна видеться. Поражает масса бытовых примеров, сценок из жизни: фольклорная черта в учительном памятнике. Первоосновой власти автор видит контроль, он, вероятно, и является "профессией", трудом домохозяина и государя.

К XVI веку совершенно смолкает женское слово в литературе. Принимая во внимание мнение академика Д. Лихачева - "никогда еще литература не играла такой огромной роли в формировании действительности, как в XVI веке", - это можно счесть важным симптомом. Но кроме Слова есть еще Дело. По мнению И. Забелина, последнее слово всегда остается за государем (мужчиной), но делом в доме занимается государыня ("делодержец дому; дело видится молчаливым, но действенным сопротивлением монополии на слово.

Поскольку фундаментализация общества связана с жестким табуированием медиации и медиатора, следует обратить внимание, что православие исторически не выработало ни концепции независимости Церкви от государства, ни удовлетворительной теории денег (деньги остались злом), ни учения о сакрально-нейтральной зоне, например Чистилище. И до сих пор в России, при ее поляризованной ментальности, нет традиции компромисса и терпимости, что в немалой мере влияет на положение женщины и практику женского протеста. По "Домострою" же, как и следует ожидать, терпимость и компромисс, вплоть до слепого подчинения, должна проявлять только одна сторона.

Доминирование, следовательно, есть основная модель отношений, по-разному варьируемая автором.

Разбираемая нами эпоха и анализируемый памятник отличаются следующими особенностями: во-первых, фиксацией и обездвиживанием природы и женского начала в модели мышления, которую стремятся перенести на общество; во-вторых, наложением до полного совпадения понятий "собственность" и "власть"; в-третьих, новым типом рационализации и централизации с описанными ранее предпочтениями; в-четвертых, стремлением письменно, в слове зафиксировать тот или иной тип доминирования, иерархических отношений и через фиксацию объявить его вечным; в-пятых, разрушением местных укладов и архаических традиций; в-шестых, табуированием медиации (кроме властной вертикали) и отсутствием общественного (и семейного) договора; в-седьмых, подчеркнутым разделением мужского и женского начал по правам, обязанностям, ценности.

Еще по теме:

Средневековый Арабский Восток
Арабский Восток, или исламский мир, отличается своей культурой от привычной нам европейской цивилизации, и это различие необходимо воспринимать не с позиции «выше – ниже», а объективно, без предвзятостей. Арабы (степняки, кочевники, пусты ...

Белорусская культура в контексте мировой культуры
При изучении данной темы студенты могут опереться на знания, полученные в курсе "История Беларуси", а также курсах "Айчынная культура", "Гiстарычная спадчына Магiлева". Белорусская культура прошла долгий, сл ...

Шатровое зодчество
Величайшим завоеванием архитектурной мысли XVI в., одним из высших достижений всего древнерусского зодчества являются шатровые храмы – столпообразные сооружения с невиданной ранее в каменной архитектуре конструкцией верха: «на деревянное ...