Мифологическое сознание со всеми данными нами характеристиками получило у Гегеля название «непосредственной» или «естественной» религии. И, действительно, границу между религией и мифологией трудно определить. Культ, который составляет ядро каждой религии, так же, как и мифология, авторитарен, абсолютен, замыкается на социоантропоморфном существе (боге). Миф, обслуживающий культовые действия, несет на себе все характеристики архаического мифа. Культовая сторона религии, этот набор социально значимых коллективных действий, также связана с общением, является одной из форм общения и отражает его, как и мифология, в образной форме.
Однако у мифологии и религии имеются и существенные отличия. Миф представляет собой универсальную единственную на определенном этапе форму общественного сознания. «Мифическое мышление, – пишет А.А. Потебня, – на известной ступени развития – единственно возможное, необходимое, разумное; оно свойственно не одному какому-либо времени, а людям всех времен, стоящим на известной ступени развития мысли».
Религия появляется вместе с искусством, политическим сознанием, с выделением умственного труда в специализированную деятельность, с образованием института, выполняющего определенную функцию.
Носителем мифологического сознания является общество в целом, религия возникает на основе образования специализированных групп священнослужителей (жрецов), занимающихся производством религиозной идеологии профессионально.
Если миф возникает в период формирования общества и общения не отделяющих себя друг от друга индивидов, то религия – в период, связанный с необходимостью регулировать общение людей, контролируя их поведение не прямо посредством запретов и регламентации, как в родовую эпоху, а опосредованно, воздействуя на их духовный мир. Это особый тип регуляции, действующий наряду с политико-правовыми регуляторами. Потребность в нем объяснялась началом дифференциации внутри общины, а, следовательно, появлением частных интересов; отношения внутри родового общества, которые следует понимать как возможность сравнения разных членов общины только по ограниченному набору признаков, заданных самой общиной, сменяются отношениями личной зависимости индивида перед полисом, общиной азиатского типа, военной демократией. Так, появление личности со своими интересами, своим духовным миром требует над ней особого контроля со стороны общества, осуществляющегося специальным институтом.
Процесс вычленения религии из мифологии в институциональную форму со специализированной функцией описан в Библии. Моисей как вождь, наделенный военными и гражданскими полномочиями, не надеясь на собственную силу и авторитет в деле управления народом, обратился к Яхве: «И сказал Моисей Господу: о Господи, человек я неречистый . и тяжело говорю и косноязычен» (Исход. 4, 10). Просьба Моисея заключалась в том, чтобы Яхве послал народу говорить от его имени кого-нибудь другого. Разгневанный за это на Моисея Яхве в конце концов согласился послать в качестве посредника между Моисеем и народом Аарона Левитянина (т.е. жреца): «И будет говорить он вместо тебя к народу; итак он будет твоими устами, а ты будешь ему вместо Бога» (Там же).
В этой сцене, по существу, намечается функция института жрецов – служить регулятором поведения людей, посредником между властью вождей, стремящихся апеллировать к индивидам от имени бога, и остальным коллективом. Другими словами религиозным идеологам отводится «деликатная» роль контролировать поведение людей посредством контроля над их духовным миром. Это совершенно новая функция, которой у мифологии никогда не было. Выполняя ее, религия, естественно, заимствовала у мифологии как единственной предшествующей ей формы общественного сознания весь набор средств воздействия на коллектив и отдельного индивида, восприняла всю формальную сторону мифологии (ритуализм и запреты), а также главный психологический принцип осуществления этой регуляции – веру на основе суггестии. [4; 72]
Миф в процессе приспособления к функциям религии сакрализуется. В религиозном сознании мир расщепляется, удваивается: возникают священный мир (сакральный) и мирской (профанический), в то время как в мифологии такое удвоение выражено не ярко. На это, в частности, указывает Леви-Стросс, описывая жизнь индейского племени кадиувеу. Люди этого племени изготовляют фигурки, с которыми играют дети, а женщины прячут на дно корзин и бережно хранят. «Что это — игрушки? Статуи божеств? Или изображения предков? Решить это невозможно при виде столь противоречивого использования . Объяснение следовало искать скорее . во взгляде на отношения между священным и мирским. Противопоставление этих понятий не является ни столь абсолютным, ни столь постоянным, как часто любят у нас утверждать».
Еще по теме:
Искусство
итальянского Возрождения
Связь искусства и науки составляет одну из характернейших особенностей культуры Возрождения. Правдивое изображение мира и человека должно было опираться на их познание, поэтому познавательное начало играло в искусстве этой поры особенно в ...
Типология культуры
Общеизвестно, что реальный социокультурный мир, в котором мы живем, выступает перед нами не как нечто однородное, однообразное, а, напротив, как богатейшее множество, разнообразие уникальных самобытных культур. Нас, живущих в XXI столетии ...
Живопись
«Программа партии в области искусства встречала сопротивление художников, тесно связанных с буржуазией, настроенной против Советской власти. Реакционные художники и теоретики искусства прибегали к клевете на большевиков, обвиняя их в том, ...