Объект нематериального наследия как музейный предмет

Прежде чем пытаться анализировать место объектов нематериального наследия в музейном деле (и, соответственно, в музееведении), нужно определить их как собственно музейный предмет.

Если под музейным предметом понимать «включенный в музейное собрание историко-культурный или природный объект, являющийся первоисточником знаний и эмоционального воздействия и обладающий музейной ценностью», то как быть в данном случае, когда «объекта» в общепринятом смысле слова вроде бы и не существует?

«Сколь долгий путь нужно пройти, дабы увековечить живые по сей день традиции, которым угрожает исчезновение, изменение или какое-либо искажение? Как можем мы сохранить артефакты и представить (на всеобщее обозрение) коллекции, от которых зависит их выражение? И, в конце концов, сможем ли мы выставить и привлечь внимание публики к этому типу наследия? Эти назревшие вопросы трудны: мы слишком далеко ушли по пути приоритета материального…».

В самом деле, если музейному работнику более или менее ясно, что делать с вещественными объектами, какими бы они ни были, то, едва лишь речь заходит об объектах нематериального культурного наследия, он оказывается в странном положении: что же, собственно говоря, музеефицировать? И как?

К объектам нематериального культурного наследия обычно относят духовную культуру (устное народное творчество, музыку, танцы), традиционные действия (обряды, обычаи), производственные процессы (промыслы, ремёсла, технологии). Таким образом, с философской точки зрения, значительную часть перечисленных культурных феноменов можно считать идеальными объектами. Представлять идеальный объект в музее практически невозможно – по крайней мере, на первый взгляд.

Не представляет труда зафиксировать и сохранять сколь угодно долгое время в неизменном виде традиционные ремёсла. Не совсем понятно их отнесение к нематериальному наследию. Это справедливо лишь по отношению к той части музеефицируемого объекта, которая может быть описана как последовательность действий, которые влекут за собою результат (например, технология росписи, изготовления керамики определенного типа, ткачество и т.п.). Но как можно музеефицировать ту составляющую явления, которая является главной: отношение людей к процессу, направленность их мыслей? Между тем во многих случаях, когда мы имеем дело с традиционными ценностями, именно их и следует считать важнейшим элементом нематериального наследия.

«Судьба “неосязаемого наследия, нематериальной культурной памяти, хранимой в человеческих умах, проявляющейся в традициях, мифах и ритуалах”, вызывает сегодня глубокое беспокойство». Это действительно так. Темпы утраты традиционной духовной культуры, ставшие особенно очевидными в современных условиях, приобретают без преуменьшения катастрофический характер. Сегодняшний мир таков, что за считанные годы – в лучшем случае десятилетия – безвозвратно исчезает то, что сохранялось в виде реликтов, а то и самостоятельных культурных единиц, с древнейших времён. Эти потери невосполнимы, но проблема не только в потерях интеллектуальных. Исчезает то, что определяло саму сущность традиционной культуры.

Процитированное выше определение музейного предмета (правильнее говорить – музейного объекта как более широкого явления) не очень-то согласуется с идеей о музейной ценности объектов нематериального наследия. Однако можно попытаться расширить или скорректировать это определение, предложив некий видоизменённый его вариант. Проще всего для этого попробовать приложить к объектам нематериального наследия свойства музейного предмета (объекта). Для этого потребуются два из них.

Информативность. Часть объектов нематериального культурного наследия содержат объём информации больший, нежели обычные музейные предметы/объекты, ибо являют собою процессы (ритуальное действо, производство чего-либо и т.п.). Процесс и возможность наблюдения (а то и личного участия в процессе – если музей применяет интерактивные технологии.) за ним (обусловленная в нашем случае необходимостью делать музейные предметы доступными для обозрения) представляют информацию в не совсем обычном для «классического» музея виде. Но не окажется ли она тем самым более привлекательной, более интересной и полезной для посетителя?

Экспрессивность. Думается, что обсуждать степень эмоционального воздействия объектов нематериального наследия на людей нет необходимости. Если уж и обсуждать что-то, то только вопрос - как добиться того, чтобы традиционная культура (музыкальная, например) не вызывала у современного «среднестатистического» горожанина (основной посетитель музеев) отторжения и связанных с ним негативных эмоций. Сходным образом дело обстоит и с другими признаками (аттрактивностью, репрезентативностью и ассоциативностью). Едва ли следует подробно обсуждать их проявления в случаях, когда музейными объектами становятся объекты нематериального наследия. Главное, что они все могут присутствовать и присутствуют.

Еще по теме:

Концепции художественного творчества
В этом смысле художник всегда тенденциозен. Идеалистическая концепция о том, что творческий процесс художника протекает в сновидном состоянии. Он находится как бы в состоянии сна, когда возникают в его голове строфы стихотворения или лите ...

Архитектура
«Ранний конструктивизм в советской архитектуре развивался в первой половине 20-х годов практически почти без контактов с западноевропейскими течениями новой архитектуры (творческое взаимодействие только еще налаживалось)». «Русская литера ...

Нарушение норм и нормотворчество
Действенность норм, конечно, не абсолютна, так как все они так или иначе нарушаются. Однако их отнюдь нельзя считать среднестатистическими величинами. Они функционируют как морально или юридически признанные формы поведения или мышления, ...