Мир и человек в культурологических представлениях

Рассмотрим теперь концепции, согласно которым миром (и своей судьбой, естественно) управляет сам человек. При этом в одном случае он действует на основе познания существующих объективных законов. Однако на этой основе он может дать миру новые, высшие законы именно потому, что он человек, то есть существо разумное, принципиально отличное от природы, как мертвой, так и живой. Хорошую иллюстрацию этой концепции дает Р. Киплинг (который вообще был склонен подчеркивать творческую волю человека) в одном из рассказов о Маугли: Багира говорит медведю Балу, учителю Закона Джунглей, что с приходом Маугли «в Джунглях уже не один Закон». Подобная позиция свойственна, как правило, теории и практике социальной революции (Марат, Робеспьер, Ленин, Мао и др.). Часто с такими представлениями мы сталкиваемся в художественной литературе, как в авантюрно-приключенческой, где герой сам определяет свою собственную судьбу (Д. Лондон, А. Дюма, В. Скотт, современные «боевики» и т.п.), так и в философской, где герой считает возможным силой собственной воли дать новый закон всему мирозданию (например, герои Достоевского: Раскольников в «Преступлении и наказании», Кириллов в «Бесах»).

В другом случае проявления этой концепции законы мира представляются либо вовсе не существующими, либо абсолютно несущественными, так что мир движется только по прихоти человека. Наиболее подробное и аргументированное изложение этой концепции мы находим в труде А. Шопенгауэра под характерным названием «Мир как воля и представление», а затем — у его продолжателя Ф. Ницше, который сделал из субъективно-идеалистической философии своего предшественника практические выводы и разработал стратегию поведения «сверхчеловека». Вообще надо заметить, что в рассматриваемых концепциях управлять миром дано далеко не всякому, но лишь исключительной личности, которая противопоставляется, как правило, косной массе, «толпе», «стаду» и т.п. Именно поэтому представления этого рода так характерны для романтиков: Байрона, Лермонтова, впоследствии раннего Горького, Н. Гумилева, упоминавшегося уже Киплинга и др.

Нам осталось теперь рассмотреть группу концепций, согласно которым жизнью управляет случай. Группа эта очень неоднородна, до полного противоречия входящих в нее концепций все зависит от того, как понимается сложная сама по себе категория случайности.

В тех концепциях, которые утверждают достаточно жесткий и определенный порядок мира, объясняемый объективно прису­щими ему законами, случайность рассматривается как форма про­явления закономерности. В классическом виде этот постулат был сформулирован в диалектике Гегеля и затем усилен в филосо­фии диалектического и исторического материализма. В этих и им подобных учениях (например, в философии истории Л.Толсто­го, в этике буддизма) категорию случая можно, собственно, не принимать в расчет, ибо сумма случайностей всегда образует закономерность.

В связи с соотношением закономерности и случайности инте­ресно посмотреть, какие философские последствия имеет пони­мание случайности в современном естествознании. С одной сторо­ны, выяснилось, что многие процессы и явления, считавшиеся абсолютно случайными (например, выпадение орла или решки при бросании монеты), все-таки образуют некоторую закономер­ность, названную статистической, подчиняются так называемому «закону больших чисел» — основному закону теории вероятно­стей. С другой стороны, после работ А. Эйнштейна, Н. Бора и осо­бенно В. Гейзенберга оказалось, что некоторые законы, которые считались абсолютными, носят вероятностный характер, то есть содержат в себе элемент случайности (например, второй прин­цип термодинамики, определение пространственно-временных ко­ординат элементарных частиц и др.), а значит, и саму картину мира следует воспринимать не как жестко детерминированную, а как всего лишь вероятностную, в известном смысле случайную. Все это создает весьма сложные философские проблемы, которые мы здесь рассматривать не будем, потому что к культурологии они не имеют прямого отношения.

Концепция случайности как частного проявления закономер­ности возникла в сфере высокой философии и поэтому мало что дает человеку для построения конкретной поведенческой страте­гии. Да и вообще в обыденном сознании случай все-таки воспри­нимался и воспринимается не как форма закономерности, а как ее антипод. На этой основе также могут возникать отличные друг от друга жизненные ориентации.

Еще по теме:

Белорусская культура в контексте мировой культуры
При изучении данной темы студенты могут опереться на знания, полученные в курсе "История Беларуси", а также курсах "Айчынная культура", "Гiстарычная спадчына Магiлева". Белорусская культура прошла долгий, сл ...

Невьянская икона. Традиции Древней Руси и контекст Нового времени
Невьянская икона . Это словосочетание заняло ныне в уральском искусствоведческом лексиконе место рядом с такими понятиями, как пермская деревянная скульптура, каслинское чугунное литье, златоустовская гравюра на стали. А еще недавно она б ...

Население и история
С уверенностью можно констатировать наличие шумерского населения на крайнем юге Месопотамии после появления письменности на рубеже IV – III тыс. до н.э., но точное время появления шумеров в долине Тигра и Евфрата пока установить трудно. П ...